им оценить истинную ценность такого участия". Когда деятельность не может быть добавлена в счет оплачиваемых часов, она начинает казаться индульгенцией, которую нельзя себе позволить. Возможно, в большинстве из нас - даже в тех, кто не является юристом, - есть нечто подобное, чем мы хотели бы признать.
И все же мы обманывали бы себя, если бы возложили всю вину на капитализм за то, что современная жизнь так часто кажется каторгой, которую нужно "пережить" на пути к какому-то лучшему времени в будущем. Правда в том, что мы сотрудничаем с таким положением дел. Мы предпочитаем относиться ко времени таким саморазрушительно-инструментальным образом, и делаем это потому, что это помогает нам сохранять ощущение всемогущего контроля над своей жизнью. Пока вы верите, что настоящий смысл жизни лежит где-то в будущем - что однажды все ваши усилия окупятся в золотой эре счастья, свободной от всех проблем, - вы можете не сталкиваться с неприятной реальностью, что ваша жизнь не ведет к какому-то моменту истины, который еще не наступил. Наша одержимость извлечением из своего времени наибольшей будущей ценности ослепляет нас, когда мы осознаем, что на самом деле момент истины всегда наступает сейчас - что жизнь есть не что иное, как череда настоящих моментов, кульминацией которых является смерть, и что вы, вероятно, никогда не достигнете момента, когда вам покажется, что все в полном порядке. И поэтому вам лучше перестать откладывать "настоящий смысл" своего существования на будущее и броситься в жизнь сейчас.
Джон Мейнард Кейнс увидел истину, лежащую в основе всего этого, которая заключается в том, что наша зацикленность на том, что он называл "целеустремленностью", - на использовании времени в будущих целях, или на "личной продуктивности", как он мог бы сказать, если бы писал сегодня, - в конечном счете продиктована желанием не умереть. "Целеустремленный" человек, - писал Кейнс, - всегда пытается обеспечить своим действиям надуманное и иллюзорное бессмертие, отодвигая свои интересы в них во времени. Он любит не свою кошку, а ее котят; и не котят, а только котят, и так до бесконечности, до конца кошачьего царства. Для него варенье - не варенье, если только оно не будет вареньем завтра и никогда не будет вареньем сегодня. Таким образом, постоянно отодвигая варенье в будущее, он стремится обеспечить своему акту варки бессмертие". Поскольку ему никогда не приходится "обналичивать" значимость своих действий здесь и сейчас, целеустремленный человек может вообразить себя всемогущим богом, чье влияние на реальность простирается бесконечно далеко в будущее; он может почувствовать себя настоящим хозяином своего времени. Но цена, которую он платит, очень велика. Он никогда не сможет полюбить настоящую кошку в настоящий момент. Он также никогда не сможет насладиться настоящим вареньем. Стараясь использовать свое время по максимуму, он упускает свою жизнь.
Отсутствие в настоящем
Попытка "жить в моменте", найти смысл жизни сейчас, впрочем, тоже сопряжена с определенными трудностями. Вы когда-нибудь пробовали это делать? Несмотря на настойчивые заверения современных учителей mindfulness о том, что это быстрый путь к счастью, и несмотря на растущее количество психологических исследований о пользе "смакования", то есть целенаправленных усилий по оценке мелких радостей жизни, оказывается, что сделать это не так-то просто. В своей классической книге для хиппи "Дзен и искусство обслуживания мотоцикла" Роберт Пирсиг описывает, как он приехал с маленьким сыном к сияющему голубому простору Кратерного озера в Орегоне - разрушившемуся доисторическому вулкану, который является самым глубоким водоемом в Америке. Он полон решимости получить максимум впечатлений, но почему-то ему это не удается: "[Мы] смотрим на Кратерное озеро с чувством "Ну вот оно и есть", как на картинках. Я наблюдаю за другими туристами, и все они, кажется, тоже выглядят не на своем месте. У меня нет обиды на это, просто ощущение, что все это нереально и что качество озера заглушается тем, что на него так указывают". Чем больше вы пытаетесь быть здесь и сейчас, указывать на то, что происходит в данный момент, и действительно видеть это, тем больше кажется, что вас здесь нет - или, наоборот, что вы здесь, но этот опыт лишился всего своего вкуса.
Я знаю, что чувствовал Пирсиг. Несколько лет назад я посетил Туктояктук, небольшой городок на крайнем севере Северо-Западных территорий Канады. В то время туда можно было добраться только по воздуху или по морю, а зимой - по маршруту, которым я воспользовался, проехав на внедорожнике по поверхности замерзшей реки, мимо кораблей, застывших во льдах на время сезона, а затем выехав на сам замерзший Северный Ледовитый океан. Мое журналистское задание касалось борьбы между Канадой и Россией за нефтяные ресурсы под Северным полюсом, но, естественно, услышав о них так много, я захотел увидеть и северное сияние. Несколько ночей подряд я заставлял себя выходить на улицу в минус тридцатиградусный мороз по Цельсию - температуру, при которой влага в носу превращается в лед, как только вы вдыхаете, - и находил лишь темноту густой облачности. Только в последнюю ночь, вскоре после двух часов ночи, пара, снимавшая соседний домик в моей гостинице, взволнованно постучала в мою дверь, чтобы сообщить, что время пришло: началось северное сияние. Я накинул одежду поверх термобелья и вышел под соборное небо, заполненное движущимися занавесами зеленого света, проносящимися от горизонта до горизонта. Я был полон решимости насладиться выставкой, которую на следующее утро местные жители назвали бы особенно впечатляющей. Но чем больше я старался, тем меньше мне казалось, что я могу это сделать. Когда я уже собирался вернуться в тепло своей хижины, я был так далек от того, чтобы погрузиться в этот момент, что мне пришла в голову мысль о северном сиянии, которую я до сих пор с трудом вспоминаю. О, подумал я, они похожи на одну из этих экранных заставок.
Проблема в том, что попытка присутствовать в моменте, хотя и кажется полной противоположностью инструменталистскому, ориентированному на будущее мышлению, которое я критиковал в этой главе, на самом деле является лишь несколько иной его версией. Вы настолько зациклены на попытках наилучшим образом использовать свое время - в данном случае не для достижения какого-то будущего результата, а для обогащения жизни прямо сейчас, - что это заслоняет сам опыт. Это похоже на то, как если бы вы слишком старались заснуть и поэтому потерпели неудачу. Вы решаете оставаться в полном присутствии, скажем, во время мытья посуды - возможно, потому, что увидели на сайте цитату из бестселлера буддийского учителя Тхича Нхата Ханха о